На Тихорецкую вагон отправился,
Как только пивом проводник заправился,
Лицо кирпичное, глаза покойника,
Он весь как черт и бес, он весь как черт и бес,
он весь как черт и бес,

И без билета еду я спокойненько.
Лежит на рельсах что-то непонятное,
Скорей овальной формы, чем квадратное.
Стоять рассматривать нам нету времени.
Надеюсь, ананас, надеюсь, ананас,
надеюсь, ананас,
Надеюсь, Анна нас простит Каренина.

Раскроет душу Дед Мороз с наколочкой,
Как он Снегурочку зарыл под елочкой.
Наврет с три короба, любитель басен он,
Менты копаются, менты копаются, менты копаются,
Менты копаются, а труп под ясенем.

Начнет рассказывать майор с погонами,
О том как он раскопки вел под кленами,
Искал от Ялты он до Севастополя,
Копал под кленами, копал под липами, копал под ясенем,
Копал всю осень он, а труп под тополем.

Соседка водку мне нальет пшеничную,
Закурит «Marlboro», а я — «Столичную».
Меж нами разница, увы, глобальная,
Она валютная, она валютная, она валютная,
Она валютная, а я — вокзальная

Вот, наконец, платформа Тихорецкая,
Названье милое, хоть и немецкое.
Сойдем на станции и распрощаемся:
Майор с погонами, менты с лопатами,
Лицо кирпичное, с наколкой Дед Мороз,
Матрос в тельняшечке, мужик в купальнике,
Анна Каренина, трехтомник Ленина,
Она, валютная, и я, вокзальная,
Конец дистанции, а там, на станции . . .
Стоит Снегурочка с ушами синими.
Приходит год быка, приходит год быка, приходит год быка,
Приходит год быка, а бык без вымени …

Вероятно вещица не нова, но мне на глаза попалась впервые…