Думаю, что большинство из вас наблюдали на улицах родных городов воинский гарнизонный патруль. Обычно это офицер, начальник патруля, и два срочника или курсанта, патрульные. Шляются они по городу, офицер при оружии, патрульные со штык-ножами, и наблюдают внимательно, чтоб военнослужащие на улицах и в общественных местах блюли себя неуклонно, не барагозили и соблюдали форму одежды. Если же наблюдают они подобное безобразие, то, как правило, реагируют. Как? Ну, к примеру, замечают они бойца, в растегнутом кителе и с фуражкой на затылке, а это ж форменное безобразие. Офицер командует патрульным: «Фас!» и те приводят нарушителя пред ясны очи начальника патруля, тот проводит с ним воспитательную работу и записывает данные нарушителя в особый листочек, который по окончании патрулирования сдается либо военному коменданту гарнизона, либо его помощнику — именно им патруль подчиняется.

Так вот о листочке. Чтоб патруль не прохлаждался и чтоб служба им медом не казалась, устанавливают так называемый «план по нарушителям», у нас обычно это было 3 человека, т.е. хочешь иль не хочешь, но чтоб к концу патрулирования в этом листочке трое нарушителей было записано. Не меньше! Больше можно, ровно три можно, а меньше нет, иначе выделят тебе дополнительное время патрулирования, чтоб рысью обежать свой маршрут и искоренить в нем нарушения воинской дисциплины в лице очередного раздолбая-военного.

Так вот, служил со мной майор Толик М. Отличный мужик, спокойный, рассудительный, дело свое знал хорошо, семьянин и пр. И вот однажды мы с ним заступили в патруль, что само по себе абсолютно не примечательно, примечательно другое. Отпатрулировали, возвратились в комендатуру, у меня, как положено, трое нарушителей в листке записано, а у Толика всего два. Непорядок, однако. Надо заметить, что в тот день дежурным помощником военного коменданта был капитан-танкист, маленький, злющий, морда багрового цвета, глаза — лазер, не подходи, разрежет. Говорю:

— Толь, как же ты патруль-то сдашь?
— Да сдам как-нибудь, — отвечает, — первый раз чтоль.

Помощник-танкист как на Толика листок глянул, побагровел еще больше, аж губы с лицом слились, глаза на выкате, слюни — кипяток: «Полчаса! Дополнительного времени! Патрулирования! И! Чтоб! Третий! Был записан! Хоть рожай его! Чтоб был!».

Толик флегматично пожал плечами, вышел в коридор и, вижу, стоит там, на маршрут не торопиться. Сдал я свой патруль, выходим с танкистом этим из его кабинета, а капитан этот перемещался исключительно стремительными рывками, пробегает он мимо Толика в коридоре, понимает, что майор должен патрулировать, а он вот, спокойно стоит себе, что за дела? Танкист резко оборачивается, открывает рот, уже заранее слюнями брызжа, но сказать ничего не успевает. Толик спокойно представляется ему начальником патруля и задает резонный вопрос:

— Товарищ капитан, а почему вы не отдаете воинское приветствие старшему по званию?

Капитан застыл соляным столбом, превратился в статую. Этот безобидный вопрос перечеркнул все основы его мировосприятия.

Толик спокойно достал лист записи нарушителей и начертал там: «Капитан С., помощник военного коменданта, не отдание воинского приветствия старшему по званию», и сунул это статуе помощника коменданта: «Подпишите, что патруль сдан. Домой пора, дети ждут».

Капитан, не выходя из ступора, расписался. Толик ушел домой. Через минутку статуя начала подавать признаки жизни и тихо прошептала: «Вот же.. Блядь…»

Больше с Толика план по нарушителям не требовали никогда.

Взял у rikosha.