Эта история произошла холодной зимой 2000-го года. Все, наверное, помнят, какие морозы трещали по Москве вскоре после Нового года. И вот одним таким морозным днем вышли мы погулять — я со своим молодым человеком и моя подруга со своим. Ходим, гуляем. Классно!.. И вдруг спутнику моей подруги захотелось по-маленькому. А поскольку гуляли мы в одном из спальных районов Москвы, то общественных туалетов поблизости не было. Ну, наш герой не долго думая решил отлить по-старинке, под стенку, как собачка. Встал, пристроился, мы вежливо отошли в сторону… Ждем. Холодно. Минут через пять мой Леша решил проведать боевого товарища, а заодно поинтересоваться, какого пня он торчит на углу дома столько времени. Вернулся он полуползком, изнывая от хохота. Оказывается, наш дорогой мальчик пописал около водосточной трубы, а после самого акта облегчения немного побалдел на месте действия и…

Ну конечно, примерз к водосточной трубе тем самым местом! Посмеялись. Холодно. Надо что-то делать. Подходим к страдальцу, он орет: «Не смотрите!» (какой стеснительный!) Леша предлагает дернуть посильнее, мол, так все само отойдет. Моя подруга, как лицо заинтересованное, яростно протестует: «Не отойдет, а оторвется на фиг!» Я вспоминаю, как однажды, в сопливом детстве, прилепилась языком к бронзовому коню, и мама лила на мой язык горячую воду. Поскольку дело происходит, напоминаю, в спальном районе, рядом нет доброй тети с хот-догами и кипятком. Становится еще холодее. Зассанец начинает потихоньку подвывать. Леша остается его прикрывать от любопытных взглядов просыпающихся граждан, а мы с подругой бежим по квартирам за горячей водой. Представьте ситуацию. Второе января. Одиннадцать часов утра. Намертво примерзший стокилограммовый мальчик и более чем стройный Леша, который при всем своем желании ни с какой стороны не сможет прикрыть пострадавшего друга. Продолжаю. Наверно, не требуется передавать реакцию бабулек, у которых две обледеневшие хохочущие девушки просят ковшик горячей воды «но такой, чтоб чувствительную кожу не обожгла». На вопрос «Зачем?» начинается припадок истерического хохота, который прекращается только когда бабка захлопывает дверь и грозит вызвать милицию. Но мир не без добрых людей. Одна очень милая старушка сжалилась над нами, несчастными, и вынесла кастрюльку с крутым кипятком. Мало того, вызвалась нас сопровождать. То ли она боялась, что мы кастрюльку сопрем, то ли делать ей было нечего… Вобщем, отвязаться от нее не удалось. Вот пробираемся мы с бабулькой и с кастрюлькой через заснеженные переулки, а бабулька выпытывает, чей же это сыночек примерз, как же это мы не уследили, и т.д. Я с замиранием сердца представляю, что станет с этим несчастным ископаемым, когда она узрит нашего «мальчика». Подходим к ребятам. Бабка от неожиданности чуть воду на себя не вылила. Хорошо, реакция у моей подруги хорошая. Схватила она кастрюлю, радостно так подлетела к своему ненаглядному и вывернула все прямо на примерзшее место… Такого крика в районе не слышали никогда. Лично у меня заложило уши, а полуглухой бабуле стало плохо с сердцем. От счастья заботливая девушка совсем забыла, что вода в кастрюльке была под сто градусов. Как мы вели (точнее, почти несли) невменяемого парня в травмпункт, как объясняли, почему он обмороженный и обваренный одновременно причем в таком необычном месте, как отпаивали джином и новокаином бабулю, как хирурги травмпункта стонали от смеха и не могли оказать даже элементарную помощь, как в связи с этим мы вызывали «скорую» и пытались доказать, что это не розыгрыш, как водитель «скорой», которому по неосторожности рассказали причину вызова, съехал в кювет (при этом травмированный упал на обожженное/обмороженное место), как всех вместе нас везли в больницу спасатели и сомневались, а не в психушку ли нас, истерически хохочущих всю дорогу, сдать, как потом пришлось рассказывать все в больнице и опять приводить в чувство медперсонал, как несчастного перевязывали и втирали ему какие-то мази, а потом обрадовали, что предстоит ему месяц таких перевязок и втираний (причем пострадавшее место не должно испытывать никаких воздействий со стороны внешней среды, а как не испытывать, если растет оно известно откуда?), как мы потом добирались домой в общественном транспорте (пострадавшее место следовало держать на весу) и как потом его лечили — это все уже другая история, НО: этот мальчик за прошедшие с момента происшествия полтора года НИ РАЗУ не оправлялся на свежем воздухе. Даже летом.